Через год я выиграл городской турнир и меня устроили в строительный институт. Я все так же напряженно тренировался. Результаты росли, но не так быстро, как я хотел. Через два года я выиграл республиканские соревнования. Мне уже платили 190 рублей, да стипендия 45 рублей. Жить можно.
У меня появилась цель попасть в тройку на чемпионате страны. Когда я поделился этой мыслью с тренером, тот только похлопал меня по плечу.
Подошел отборочный турнир на чемпионат страны. Я стал первым, но результат меня огорчил. Видимо мало тренировался. Впереди было два месяца. Я опять грузил себя. Тренер посматривал на меня, но сильно в план тренировок не вникал. Он готовил новых мастеров. За неделю до вылета на чемпионат страны меня увезли с тренировки в больницу.
Выписали меня из больницы почти через месяц, дав мне несколько листков заключений. Сказали, что я посадил свое сердце нагрузками и тренировки мне больше противопоказаны.
В спортивном обществе уже всё знали. И меня поставили в известность, что я уже уволен со стадиона.
Мне пришлось впрягаться в учебу. Хорошо, что я уже был на третьем курсе и многие преподаватели еще не знали, что я уже не спортсмен. Стипендия и комната в общежитии остались за мной. На зачеты и экзамены я приходил со значком «мастер спорта СССР». Два последующих курса я закончил легко. Я перенаправил свою активность на учебу. Денег мне хватало. Родным я уже не посылал деньги, так как один брат уже пошел работать, а двое были в армии.
Распределения после окончания учебы не было. Инженеры стране были уже не нужны.
В одночасье Союз развалился, и все было перечеркнуто. У меня осталась одна дорога – на рынок. Друг предложил поработать в его магазине. Но пару раз я попал на деньги и после этого начал собственный бизнес со знакомыми ребятами-спортсменами на рынке. Начались «рыночные баталии». У нас была своя банда силовиков-пудовиков (боксеры, мастера по греко-римской борьбе и штангисты).
Торговали на рынке обувью и сумками. Постоянно были разборки: то «администрация» выставляла большие суммы, которые мы не должны были платить, то приходили выходцы с Кавказа, которые хотели брать дополнительную плату за место на рынке. Мы отбивались. В основном товар мы забирали с многочисленных баз в Москве и Подмосковье, нужно было только туда доехать. Место на рынке приезжали занимать с 3 ночи. Но это было недолго. Потом я занялся сотрудничеством с итальянскими производителями обуви. Успел купить квартиру, которая служила мне и складом.
Начинало казаться, что вот оно, счастье: сейчас еще десяток тысяч долларов заработаю. Но бизнес делался с братьями и друзьями, и деньги портили практически каждого.
В 1998-м все это отняли. Мои доходы сократились в 30 раз. Пришлось «пересесть» на доширак, консервы и картошку. Многие думали, что эта рыночная экономика проста и так, как в начале 90-х, будет всегда. Только единицы поняли, что нужно вкладывать деньги в недвижимость, приватизации. Я даже не знаю, куда делся мой ваучер. Мы были молоды, бодры и веселы, но нам не хватало ума. Наше поколение, мне кажется, на этом и пропало. У меня нет успешных примеров ровесников. Один только товарищ в свое время успел приватизировать участок под стоянку, держится неплохо.
После кризиса я начал продавать ткани на шторы. Но с каждым годом покупательская способность падала. Тогда многие вообще без штор жили.
Намаявшись с малым бизнесом, в 2005 устроился на завод. Мастер, начальник участка, начальник цеха, пенсионер. А потом опять… сменный мастер. Физкультурой не занимаюсь. Но когда навещаю братьев – колю дрова, как в юности.
Уважаемые читатели, спасибо, что зашли на мой канал. Читайте посты, смотрите видео. Лучшей Вашей благодарностью будет репост в соцсетях или перевод!