Середина семидесятых, сборная команда тяжелоатлетов Ленинграда летит на Кубу принимать участие в дружеской матчевой встрече.
Проходим собеседования в городском комитете комсомола. Перед этим собеседованиям нам раздали листки. Надо было выучить лидеров коммунистических партий социалистического лагеря.
Мы сидим в небольшом зале, нас девять человек со старшим тренером Александром Ивановичем. Все уткнулись в листки и бубнят. Обстановка напряженная.
Заходит дама средних лет в строгом деловом костюме. Села за стол перед нами и стала читать наши фамилии. Мы должны были вставать и отвечать на ее вопросы. Когда дошла очередь до легковеса Николая, выяснилось, что он не комсомолец.
— Кто еще не комсомолец, поднимите руки!
Я поднял руку один.
— Как вы сюда попали? — Непонятно ко мне или к Николаю обратилась она.
— Я в cборной команде Ленинграда! — набравшись смелости, ответил я.
— Анкеты пройдут только у комсомольцев и партийных, — отрапортовала с места дама.
— А я член партии! — более уверенно сказал я.
— Ваша фамилия?
Я назвал свою фамилию.
— Георгий Григорьевич, подождите в вестибюле, потом со всеми пройдете в другой кабинет, — более мягко обратилась ко мне, взглянув на мою анкету.
Я вышел и около часа прохлаждался, сидя в кожаном кресле. Было тут прохладно и тихо. Изредка кто-то проходил мимо. Я расслабился и даже вздремнул.
Потом со всеми я поднялся выше этажом. И там нам давал инструкции уже пожилой мужчина, по виду отставной военный. Он говорил много и часто повторял одну фразу: «Спирт в аптеках не брать!»
Через десять дней мы уже из Москвы летели на Кубу на Ил 62. Возбужденные, бегали по салону до Франкфурта–на-Майне. После часа пребывания в самолете на стоянке, нас не выпустили в аэропорт, и уже до Лиссабона мы сидели смирно и некоторые даже заснули. Когда взлетели в третий раз, после часового пребывания на португальской земле в салоне самолета, мы все были уже измотаны сидением в креслах.
После десятичасового полета, сходя по трапу я и, наверное, вся наша команда, чувствовали неописуемую радость ходить по земле. Хотелось лечь и обнять Землю руками.
Два дня нас возили на экскурсии по Гаване и на разные пляжи. На третий день пребывания мы выступили успешно, отойдя от долгого перелета. У нас оставалось еще два дня и три ночи. Мелочь, которую нам поменяли на песо еще дома, мы почти всю потратили в первый день. Валера и Игорь, самые сильные из команды и самые злостные нарушители спортивного режима, ходили угрюмые и недовольные, что даже ром «Havana Club» не купить. Денег таких уже не было.
И тут я вспомнил: «Спирт в аптеках не брать!»…
Я предложил им искать аптеку. Не прошло и полчаса, как мы нашли аптеку недалеко от нашего общежития.
Я уже hable un poco de espanol и, выступая переводчиком, спросил у аптекаря спирт. Он мотнул головой и вывез нам на тележке стеклянную бутыль литров 15—18. Тары меньшего размера не оказалось в аптеке. Но, самое главное, что нам хватило оставшихся песо на эту бутылку радости. Мы рассчитались и понесли ее к выходу под возгласы аптекаря — camaradas sovieticos!
Мы дружно тащили ее по очереди к нашему месту проживания. На улице было душно, пекло экваториальное солнце. Дойдя до угла здания общежития, мы увидели тренера с нашими «шефами из господдержки». Пришлось прятать бутыль между машинами, припаркованными рядом с соседним зданием. Только через полтора часа мы благополучно доставили наш, уже теплый, товар в номер, где жили Валера и Игорь.
Приключения продолжились. Открыть бутыль, с хорошо пригнанной стеклянной пробкой оказалось даже для нас проблемой. С полотенцем в руках мы все по очереди пробовали открыть, но без результата. Назревало уже решение разбить горлышко. Но тут кто-то догадался смочить полотенце и Ура-Ура! Пробка повернулась! Еще раз повернулась и потихоньку пошла наверх!
Я чуть пригубил с ребятами и пошел к себе. Сполоснулся под холодным душем и ушел гулять по району, до центра было далеко. К семи вечера кроме меня и «старших», на ужине никого не было.
Когда Александр Иванович стал проверять где все, то двери в комнаты были закрыты и там была тишина. К десяти вечера уже с «нашими шефами» и служащим общежития тренер стал открывать комнаты. В той комнате, где была бутыль, лежали все шестеро на полу. Дышать в комнате было нечем, стоял жаркий перегар. И вентилятор, наверное, тоже уже был пьян, он еле крутился. Но бутыли в комнате не нашли и их всех закрыли опять на ключ до завтрашнего дня.
Утром ребята спустились в столовую с опухшими лицами. Нам всем попало и обещали наказать по приезду домой.
После завтрака нас на автобусе свозили на пляж. Накупавшись, все чувствовали себя бодро и полными сил. В автобусе я узнал, что бутыль запихали за унитаз и наклеили этикетку с бачка.
Но на ужине не было ни ребят, ни Иваныча. Я, в компании двух «сопровождающих» нашу команду, плотно поужинал за всех. И пошел готовиться к утреннему отъезду.
Как оказалось, после вскрытия злополучного номера с «понятым» администратором — картина была та же, что и вчера, только прибавился еще Александр Иванович.
На следующий день в семь часов, без завтрака, уже семерых запихали в кресла самолета. И что удивительно, для них полет прошел гладко и быстро. Хотя самолет болтало и трясло в течение нескольких часов, пока летели над океаном. Некоторые из пассажиров пользовались гигиеническими пакетами.
Я же, после завтрака в отеле, вез в сумке подарки из экзотических фруктов для всех членов команды. То ли из-за болтанки в самолете я забыл об этом, то ли я решил, что им и так хорошо, но сумку я открыл только дома.
По прилету в Москву, когда сходили по трапу, все члены команды были уже трезвы, как огурчики. Но некоторые трезвы были недолго, только до посадки на поезд до Ленинграда.
Уважаемые читатели, спасибо, что зашли на мой канал. Читайте посты, смотрите видео. Лучшей Вашей благодарностью будет репост в соцсетях или перевод!