Курьер «Сатурна». Глава восьмая

0
97
1942 г. Г.Г. Зобач

Начало:

Курьер «Сатурна»

Глава восьмая

Из коротких рассказов отца, я знал, что он должен был остаться на занимаемой немцами территории. Но во всех печатных документах он проходит как военнопленный. На это видимо раньше была какая-то причина. Да и мама знала этот факт. Ведь она сама общалась с М. Б. Маклярским. Навряд ли ее просто утешали разговорами.

Протокол допроса
Задержанного ЗОБАЧ Григория Григорьевича

«… я в Красной Армии никогда не служил и в плен к немцам не попадал.

Вопрос: Каким же образом вы оказались на территории занятой немцами?

Ответ: На территории занятой немцами я оказался потому, что я, как уже показал ранее, до начала военных действий между СССР и Германией проживал в г. Борисове и работал инструктором физкультуры в медшколе.
С занятием немцами города Борисова я остался в городе.

Вопрос: Почему вы остались в городе?

Ответ: Дело в том, что на второй день после начала военных действий мне местным военкоматом была вручена повестка с явкой на призывной пункт.
24 июня 1941г. я явился на призывной пункт, где вместе с другими призывниками находился до 27 июня.
Утром 27 июня нас всех призывников направили на Борисовский вокзал для отправки в Минск.
На вокзале нас должен был принять военный комендант ж.д. станции г. Борисова, погрузить в эшелон и отправить в Минск, но когда мы пришли к вокзалу, то наш старший группы во избежание обстрела нас немецкими самолетами, решил всю группу отвести в лес на расстоянии одного километра от станции.
В этом лесу мы пробыли около трех часов, а потом старший группы нам объяснил, что военкомат из города выехал и военный комендант также эвакуировался и предложил нам разойтись по домам.
Я как и другие призывники вернулся к себе на квартиру и решил уехать в Витебск, но выехать было уже нельзя, т.к. поезда из Борисова не шли. Таким образом я решил никуда из Борисова не уходить до занятия его немцами.

Вопрос: Кто был старшим группы призывников?

Ответ: Старшим группы был некий ПЕТРОВСКИЙ, который сейчас работает в городской управе г. Борисова.
…»

Протокол допроса
Задержанного ЗОБАЧ Григория Григорьевича

«Вопрос: Вам знакома фамилия — Стригуцкий?

Ответ: Я знаю Стригуцкого Евгения, который проживал в г. Борисове и работал на вещевом складе Собеса кладовщиком.

Вопрос: что вам о нем известно?

Ответ: Мне известно, СТРИГУЦКИЙ, проживая в г. Борисове, являлся агентом германской разведки и выполнял функции агента-вербовщика.

До его отъезда из Борисова в Катыньскую школу германской разведки он по заданию зондер-фюрера ПАШТЕТНИК, провел большую работу по вербовке людей для германской разведки.

Вопрос: Кого он завербовал?

Ответ: СТРИГУЦКИМ было завербовано примерно человек 15 жителей г. Борисова, из коих по фамилиям я помню следующих: 1. ДОКУКА Павел

  1. ДОКУКА Петр
  2. ВЕРЖБИЦКИЙ Казимир
  3. СТРИГУЦКИЙ Вальдек
  4. СТАНКЕВИЧ Юзеф
  5. ДЯГО Сергей
  6. ЛАПАРЕНОК

Я тоже завербован СТРИГУЦКИМ Евгением и вместе с ним в числе 9 или 11 человек агентов германской разведки был направлен в Катыньскую школу германской разведки.»

Протокол допроса
Задержанного ЗОБАЧ Григория Григорьевича

«Я родился в г. Шлисельбурге, где и проживал до 1937 г., а потом после смерти отца, мать и две сестры выехали в колхоз «Прожектор» возле местечка Селещи, Ушаченского р-на, БССР, к родственникам матери. В 1938 году мать и сестра выехали в Витебск к сестре матери ЧУЛЬБА Елене Антоновне, а я остался в деревне, где прожил до 1939 г.
В 1939 г. уехал учиться в Минск в спортивную школу. После окончания школы в 1940 г. был направлен на работу в г. Борисов, инструктором физкультуры, где и работал до прихода туда немцев.
А мать ЗОБАЧЕВА София Антоновна и сестра ЗОБАЧЕВА Мария Григорьевна до войны проживали в Витебске.
С началом войны мать в июле 1941 г. во время бомбардировки Витебска была убита, а сестра переехала на жительство в колхоз «Прожектор» к брату матери.
Вторая сестра Зобачева Нелли Григорьевна* до войны училась в медшколе и теперь находится в Красной Армии на фронте.»

*Зобачева Н. Г. — красноармеец РККА с 06.1941, радистка. Награждена медалью «За отвагу».

В 1937 году по приказу «тройки» (Приказ НКВД №00447) во дворе своего дома за сараями был расстрелян отец Григория Зобача.

При поступлении в Высшую школу тренеров приказ гласил: «Принять в связи с отличными оценками, но без стипендии, как сыны врага народа». Не раз я это слышал от отца.

После начала Великой Отечественной войны значительная часть территории Советского Союза была захвачена гитлеровской армией. К середине августа 1941 года Германия оккупировала всю Украину, Киев был окружен плотным кольцом фашистских войск. Плохо вооруженные советские соединения под натиском превосходящих сил противника терпели поражение за поражением. 16 августа 1941 года Ставка Верховного Главнокомандования издала приказ, запрещающий бойцам Красной Армии сдаваться в плен либо выказывать иные признаки трусости. «У нас нет пленных, а есть изменники Родины!» — такова основная мысль приказа №270, подписанного Сталиным. «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту», — говорится в документе.

И если учитывать то время, то и Зобачеву Н. Г. могла постигнуть участь сестры врага народа.

В 1937 репрессировали отца у моего папы. И это обстоятельство могло послужить удачным поводом для вербовки, а также гарантией верности будущего агента Третьему рейху. Конечно вербовка через плен самая жесткая, но самая эффективная.

***

2.08.1944 начальник ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР направил спецсообщение в ГКО СССР:

«В районе г. Барановичи в июле с.г. органами «СМЕРШ» был захвачен инструктор разведывательного органа при ставке германского командования на Восточном фронте зондерфюрер в чине капитана Брониковский-Герасимович Эрвин, который объезжал резидентуру германской разведки, составляемую на советской территории. Бронивицкий с 1919 г. являлся официальным сотрудником польской разведки, а с 1919 г. работал у немцев…

Брониковский назвал 36 агентов германской военной разведки, которые в разное время были заброшены в районы Москвы, Калинина и Тулы, а также оставлены противником на оседание в городах Литвы, Западной Белорусии и Западной Украины…

На допросе 1 августа зондерфюрер Э. Брониковский рассказал об агентуре «Абверкоманды 103», которая действовала в Москве в 1942—1943 годах и предоставляла информацию военного характера германскому командованию на Восточном фронте. Сообщенные Брониковским сведения стали еще одним подтверждением того, что операция «Монастырь — Курьеры» успешно развивается…

Вопрос: Говорите конкретно, кто из агентов был переброшен вами через линию фронта?

Ответ: Летом 1942 года я принимал участие в переброске в район города Калинина разведчиков Жовнира и Абрамова, в прошлом военнослужащих Красной армии. Осенью того же года были переброшены в район города Волоколамска две группы разведчиков. Одна во главе с Кондратевым, бывшим работником физкультуры гор. Борисова, вторая — под руководством Гайдарова — бывшего военнослужащего Красной армии. Тогда же были переброшены в район гор. Тулы разведчик Юркин, в прошлом офицер Красной армии, а в район Осташково агент Волков вместе со своим напарником, фамилию которого забыл. В декабре 1942 года в район г. Люберцы были выброшены разведчики Ароматов — бывший офицер Красной армии и Нестеров — по профессии учитель. И на конец в феврале или марте 1943 года были переброшены разведчик Григоренко, в прошлом капитан Красной армии, а другого фамилию не помню. Разведчики Кондратьев и Юркин проникли в Москву!*, а Артамонов и Нестеров — в Люберцы и до последнего времени снабжали немцев разведывательными данными»

*Часть предложения «Кондратьев и Юркин проникли в Москуву» подчеркнута красным карандашом, сверху тем же карандашом пометка: «Наши».

 

Протокол допроса
Задержанного ЗОБАЧ Григория Григорьевича

ЗОБАЧ Г.Г., 1922 г.р., урож. г. Ленинграда, русский, гр-н СССР, беспартийный, инсруктор физкультуры, окончил 8 классов средней школы, проживал в г. Борисове БССР, в Красной Армии служил рядовым красноармейцем.

От 8 октября 1942 г.

Вопрос: — Кто руководит Катыньской школой разведчиков?

Ответ: — Катынской школой разведки руководит зондерфюрер — капитан германской разведки, фамилия которого начинается с буквы «Б» (Брониковский), но я постараюсь ее вспомнить полностью. Все приезжающие в школу офицеры называют его доктором.
В школу часто приезжает подполковник германской разведки, который возглавляет Катынской, Витебской и другой какой-то школой, расположенной на территории БССР.
В последнее время, месяц тому назад в Печи тоже организовалась школа германской разведки, которой руководит немец КАРНАЖИЦКИЙ. В эту школу уже приехали немецкие радисты и завезли радиоаппаратуру.
Витебской-же школой руководит зондерфюрер — лейтенант германской разведки ФРИД, который часто приезжает в Катынь.
В школе есть преподаватели из числа б. командиров Красной Армии. Так, например, преподавателем радиодела является б. полковник Красной Армии, работавший начальником связи 33 или 36 армии, фамилию его не знаю, зовут его Иваном Ивановичем. Этот Иван Иванович до войны проживал в Москве.
Второй преподаватель разведки по кличке ЛЕБЕДЕВ, тоже бывший ст. лейтенант Красной Армии и по моему проживал в Москве.
Этот ЛЕБЕДЕВ, во время моей отправки в Катыне вручил два письма разведчикам, переброшенным в одном самолете со мной и приземлившимся на 40 минут раньше меня.

***

Из документов операции «Борисов»

Игра «Борисов проводилась с 9 февраля 1943 по апрель 1945 года 1-м отделом 2-го Управления НКГБ СССР, а со второй половины апреля 1943 года — 3-м отделом ГУКР «Смерш» НКО СССР из г. Люберцы и ОКР «Смерш» Белорусско-Литовского военного округа из гг. Вильно и Гродно.

Эта операция стала составной частью «Большой игры» советских огранов безопасности, направленной на борьбу с агентурой германской военной разведки на Московском железнодорожном узле.

В ночь с 5 на 6 февраля 1943 года на территории Лаптевского района Тульской области с немецкого самолета была выброшена группа агентов-парашютистов в составе двух человек: агент-радист «Ароматов» (Борисов) и агент-разведчик «Нестеров». После приземления агенты германской разведки остановились переночевать в деревне Мелехова, где утром 6 февраля были задержаны органами НКВД.

6 мая был арестован немецкий агент «Скирда» (Семенов).

22 июня из «Сатурна» была получена радиограмма: «Новый курьер со всеми вещами в дороге к вам. Его зовут Меньшиков. Он не останется у вас, а принесет привет от доктора. Надеемся, что все пройдет благополучно».

Вскоре был задержан еще один агент-связист из «Сатурна».

На допросе 23 июня «Меньшиков» (А. И. Козлов) рассказал о том, как он был завербован противником и о полученном задании.

Вопрос: Какое же вы получили задание?

Ответ: Мне поручено установить связь с действующим в тылу Красной армии немецким агентом-радистом и по паролю «Меньшиков от доктора» передать посылку: 7 батарей 90v, 2 батареи 120v, кварц, 2 запечатанных пакета и обмундирование.

Вопрос: С кем вы должны были установить связь?

Ответ: Я должен был явиться к агенту «Кондратьеву»*, проживающему под Москвой в поселке Малаховка, ул. Советская, д. №3.

*«Кондратьев» — советский разведчик Григорий Григорьевич Зобач, участвовавший в радиоигре «Монастырь — Курьеры».

Вопрос: «Кондратьев» вам известен?

Ответ: Да, агента «Кондратьева» я знаю. Он также окончил Катынскую школу. Переброшен в тыл Красной армии… Его приметы: 26 лет, среднего роста, коренастый, физкультурник, блондин, волосы зачесывает назад, на нижней челюсти передние зубы вставные, металлические, выброшен в форме лейтенанта Красной армии. ….»

Как видно из протокола допроса, Козлов указал, что должен был доставить посылку германскому агенту «Кондратьеву», которого, как оказалось, знал лично. Ответ Козлова несколько озадачил сотрудников Смерша. От коллег из НКГД им было известно, что агент «Кондратьев» участвовал в другой спецоперации, проводившейся 4-м Управлением НКГБ СССР. О явке Козлова-«Меньшикова» руководство Смерша уведомило НКГБ СССР.

В черновике докладной записки, адресованной лично И. В. Сталину, начальник ГУКР «Смеш» В. С. Абакумов сообщил:

…«Меньшиков» сдал привезенный им от немцев чемодан, в котором оказалось 2 комплекта батарей для питания радиостанции, 300 тыс. рублей денег, набор различных фальшивых документов и два комплекта обмундирования военного образца, заявив, что по заданию немцев должен был доставить груз по адресу: пос. Малаховка, ул. Советская, д.№3, агенту-радисту германской разведки «Кондратьеву». ***

Учитывая, что Козлов дал чистосердечные показания …., Главным управлением «Смерш» принято решение перевербовать Козлова и направить его в тыл противника для внедрения в «Абверкоманду 103» с контразведывательными задачами».

Козлов Александр Иванович (1921 — 2008). В 1941 году, будучи лейтенантом РККА, попал в окружение под Вязьмой и присоединился к партизанам. В 1942 году вместе с беременной супругой попал в плен к немцам, которые, оставив жену и ребёнка в заложниках, вынудили Козлова стать агентом разведцентра «Абверкоманды-103».

В 1942 году А. Козлов закончил разведшколу и в 1943-м заброшен с заданием в тыл советских войск в форме капитана РККА. В СССР он сразу же сдался в контрразведку, где был перевербован Главным управлением «Смерш». Козлов сумел не просто вернуться в «Абверкоманду-103», но и дослужился до должности начальника учебной части разведцентра в звании капитана «Абвера». Успешно вербовал немецких агентов, готовившихся для заброски в советский тыл. Пользуясь своим положением в разведшколе, Козлов под различными предлогами отчислял из школы наиболее антисоветски настроенных курсантов, которых возвращали в концлагеря.

В 1945 году А. И. Козлов попал в плен к американцам, которые передали его советской стороне. В 1949 году он был осуждён. Реабилитирован лишь в 1993 году, когда были рассекречены некоторые документы.

***

В январе 2011 г. мы с женой навестил Центральный архив ФСБ на Лубянке. Время посещения было назначено по предварительной переписке. Там нас встретил Владимир Геннадьевич Макаров. Именно из его напечатанного труда, я узнал, что мой отец участвовал в операции «Монастырь».

Дали ознакомиться с делом Григория Григорьевича Зобача (моего отца). Нам вынесли два тома, примерно по 300 страниц. Из каждого тома доступно было только по 30—40 страниц. Из этого материала разрешили отсканировать несколько страниц. Из слов Владимира Геннадьевича по операции «Монастырь» порядка трехсот томов. И выложил некоторые фрагменты из тех документов.

***

И еще пару отступлений от документов.

В 2010 году мне написал Александр Розенблюм, житель г. Борисова.

«Уважаемый Георгий, просматривая Ваш сайт, интересуясь судьбами жителей родного моего города, я узнал по фотографии Вашего отца Григория Григорьевича.

Однажды зимой 1940 года, я и мой друг ходили на лыжах с учителем физкультуры. И мы встретились с молодым человеком. На нем были странные лыжи и военный вещмешок. Когда учитель стал с ним общаться по имени и отчеству, мы с товарищем захихикали, ведь стоящий перед нами молодой человек был старше нас года на два не более. Для нас показалось очень странно, что уважаемый учитель обращается к нашему ровеснику по имени отчеству.

На Вашем сайте я прочитал о военном пути Вашего отца. Тяжелая судьба!

С уважением, А.Р.»

«Этот парень на фотографии, которую я случайно увидел в Интернете, мне показался вроде бы знакомым. Сначала подумал, что я учился с ним в одной школе, но потом вспомнил… лыжные ботинки.

Это были зимние каникулы в начале 1941 года. С приятелем-одноклассником Мечиком Вевелем мы катались на лыжах в окрестностях города где-то возле Большого Стахова. Там нам повстречался наш учитель по 1-й школе, преподававший физкультуру, Витольд Гаврилович Бутвиловский. Он катался не один, а с парнем, которого Витольд Гаврилович представил нам как Григория Григорьевича. Мечик при этом рассмеялся, заметив, что как-то странно называть по имени отчеству своего ровесника (по виду этот молодой человек выглядел лишь чуть старше нас). Выяснилось, что наш новый знакомый после окончания физкультурного техникума то ли преподает, то ли будет преподавать физкультуру в медшколе и, следовательно, называть учителя только по имени вроде бы не принято. Но личность нового знакомого нас мало интересовала. Зато у нас возникла зависть к его коричневым лыжным ботинкам. Это была не обычная спортивная обувь, а специально изготовленная для ходьбы на лыжах. Ботинки отличались тем, что были похожи на носорогов, так как носки имели слегка загнутые в виде крючка отростки, которые предотвращали соскальзывание крепежных ремней. Я спросил тогда у Витольда Гавриловича, почему у него таких ботинок нет и где их можно приобрести. Ответил, что его эти ботинки не интересуют и приобретать их не собирается. А вот Григорий Григорьевич сказал, что такие ботинки очень удобны, но они не его, а казенные.

После той прогулки нового знакомого я не встречал, в отличие от ботинок, которые не раз видел у лыжников. Теперь таких ботинок нет, потому что усовершенствованные лыжные крепления сделали их ненужными.

После войны я с болью в сердце увидел Витольда Гавриловича в бане, где он работал билетером. Про спорт ему пришлось забыть из-за тяжелого фронтового ранения — он потерял ногу. Мы поговорили минут 15 и, походя, вспомнили и лыжный моцион возле Большого Стахова. При этом Витольд Гаврилович спросил, не слышал ли я хоть что-либо о Григории Григорьевиче. Нет, в то время я не мог сказать о мимолетном знакомце абсолютно ничего.»

Александр Розенблюм
https://rosenbloom.info/

***

Летом в 2015 году мне написала Галина «С». Ее письмо, а вернее повествования о расследовании (очень гигантский труд) которые она провела по поводу существования Минского Техникума физической культуры, в рамках расследования гибели группы Дятлова, подводят жирную черту к судьбам студентов этого «техникума» в предвоенные, военные и послевоенные годы.

Фрагменты переписки:

«Георгий, здравствуйте. Меня зовут Галина и, возможно, это письмо Вам покажется странным. Мне бы хотелось задать Вам несколько вопросов по поводу Вашего отца — Григория Григорьевича.

На его имя меня вывел интернет-поисковик по запросу «минский техникум физической культуры». Так же Вы даете в скобках расшифровку (высшая школа тренеров). Ваш папа заканчивает эту «школу» в 1941 году и очень вкратце я прочитала про его боевой путь и послевоенную судьбу. Это и послужило поводом для того, чтобы рискнуть написать Вам.

Дело в том, что я пытаюсь восстановить жизненный путь (в том числе боевой) одного человека, тоже имевшего отношение к Минскому институту физкультуры только уже сразу после войны — в 1946-м. Некоторые факты его биографии наталкивают на мысль, что все было совсем не так, как рисуют официальные документы. И я предполагаю, что во время войны и сразу после он мог иметь отношение к определенным структурам. И на его пути точно есть Минский институт физкультуры. Наверно я слишком дотошная особа, но вот почему-то с этим самым институтом я решила разобраться поподробнее и залезла в его историю с головой. Причем серьезно — на уровне архивов Белоруссии и Государственного Архива РФ.

И получается странное дело — официально именно физкультурный техникум реорганизовывается в институт в 1937 году. Т.е. в 1941 техникума уже нет.

А тренерские курсы образуются только в 1948 году, т.е. гораздо позже, чем заканчивал школу тренеров Ваш папа. В официальных отчетах института тоже нет ни слова ни про техникум, ни про школу тренеров, хотя это же ставки, зарплаты, нагрузка на преподавателей, комнаты для занятий на плане здания и т. д. — данные по которым есть. Но и с преподавателями не все так просто, потому что по штатам числятся одни, а вот на партийных собраниях (а это иные документы и иного вида хранения в архивах) в общем-то другие.

Так же, чтобы было понятнее, документы есть официальные (отчеты хранятся в Москве) и внутренние (на данный момент они в архиве Минска). Как раз те самые малозначимые счета, планы, протоколы партсобраний. И картина по ним вырисовывается разная. Во внутренних документах техникум упоминается часто. Но официально его нет!

И вот складывается впечатление, что под вывеской «техникума и высшей школы тренеров» в период с 1937 по 1948 гг. существовала иная организация, следы которой практически скрыты. Причем выпускников техникума мне тоже не удается найти, вот за исключением Вашего отца и еще одного человека. М. И. Он жив, ему 90 лет, он в полном здравии и… молчит. Известно только, что в 1940 г. он уже был сотрудником НКВД и входил в спец диверсионный батальон на Финской. Собственно, благодаря финской войне и удалось его «расколоть» по поводу НКВД. У него нет ни одной официальной награды за время ВОВ (впрочем, как и на Вашего отца нет наград по данным ЦАМО). Я, кстати, предполагаю, что он мог знать Вашего отца именно по Минску в 1941 году. И если он не хочет говорить посторонним, это не значит, что он не захочет говорить с сыном друга. Возможно Вам самому будет интересно с ним пообщаться.

Зачем это надо мне? …. И вот эти другие совершали подвиги и полностью вычеркнуты из нашей официальной истории. Более того — многие из них пострадали и после войны. Меня это бесит. И если удастся!!! восстановить историю ну хотя бы еще одного человека, то это будет хоть что-то.

М.И. производит впечатление очень активного (он еще преподает!), доброжелательного человека. Очень любит делиться своими воспоминаниями, но как сказал мой друг — собственно именно он с ним и общается, так как оба живут в Минске, что память его настолько хороша, что он отлично помнит, что надо и помнит, что надо забыть.

Просто он точно в 1941м был в техникуме и получается, что с большой вероятностью мог знать Вашего папу. Может быть лично Вам будет интересно узнать подробности молодости. Может быть их связывал и военный период какой-то. Может у него есть фотографии. Но это дело только вашей семьи и этого человека.

Чего в интернете не пишут. С 1939 года он сотрудник НКВД то ли взятый из техникума, то ли после окончания техникума. Военный период загадка, но он (как гимнаст) испытывал британское приспособление по заброске диверсантов в тыл врага без парашюта (купола выдавали). Нет ни одной официальной награды. После ВОВ путь его тоже не очень понятен — скорее всего он остается в системе. Потому что он утверждает, что вернулся в институт доучиваться и потом остался на кафедре, а по факту документы института говорят, что он является куратором института и есть подписанные им приказы с указанием директору предоставить некоторые отчеты. Что не очень вяжется с ролью студента. Потом, это правда, он все-таки станет преподавателем гимнастики.

Такое ощущение, что на базе института физкультуры существовала иная школа, которую пытались скрыть под видом техникума.»

«Да уж. Ехала в метро, почитала версии операции Монастырь. Все-таки в большинстве случаев версия одна — прислан немцами, перевербован. Так что для Вас, мне кажется, достаточно принципиально будет убедиться, что изначально внедрен. Совершенно другие акценты. Кстати, именно об этом Вы может быть и можете сказать М.И. — Вам обидно, что про отца столько пишут и это расходится с тем, что тот говорил сам.

Много прочитав того же Судоплатова и не только его, схемы внедрения в общем-то достаточно понятны. Одна из них — через плен. Самая жесткая, но самая эффективная. просто очень малый процент людей проходило через это, но если проходило, то очень успешно. Есть архивы немцев — данные по заключенным. Причем так как большинство лагерей освобождали все-таки американцы — многие документы, в том числе личные карточки заключенных, сохранились.

Только если встречаются по каким-то особым приказам и партсобраниям. А вот про работу в медшколе очень интересно, потому что непонятно с медициной и этим чертовым институтом. медицина там присутствует очень сильно.»

«Сегодня я нашла в фондах одного архива упоминание техникума, но только с 44-го по 50-ый год. Завтра буду пытаться получить. Но особо не рассчитываю ни на что, потому что в каждом деле буквально по несколько страниц. А вот за 1940-1941-ый годы нет ничего.»

***

Я перезвонил М. И. по номеру телефона, предоставленному Галиной. Разговор получился короткий. Представился и восхитился его крепким физическим долголетием. На вопрос о знакомстве с моим отцом по учебе в Высшей школе тренеров в Минске, он ответил, что фамилия знакома, но учились в разных группах. Вероятнее, встречались только в ОСОАВИАХИМе.

***

В 61 году отцу разрешили выехать из Норильска, где он работал в техникуме преподавателем физкультуры, родители не раздумывая собрали вещи. Какая причина? Платили в Норильске хорошо, но частые перебои с продовольствием сыграли большую роль в решении выехать на материк. Тюря из воды с сухарями и луком временами была единственной едой!

Вначале мы приехали в Москву. Там нас приютил М. Б. Маклярский. По Москве я вышагивал с фуражкой полковника госбезопасности, в ней были оловянные солдатики. Передо мной широко открывались двери ресторанов, часто вспоминал отец. Прожив у него некоторое время в Москве, отец не смог найти работу с предоставлением жилья. И мы поехали жить на родину отца в пос. им. Морозова в Ленинградской области.

Там именно маме предложили сразу работу и жилье. На госзаводе требовался специалист рентгенолог. Отец стал работать в совете физкультуры. Я пошел в первый класс второй раз. В Норильске я отходил в школу около месяца. Через год моя сестра Людмила поступила в Ленинградский техникум пищевой промышленности. Учеба ей давалась легко. Еще до школы она научилась читать. Отец часто читал в слух вечерами, мама шила или вязала. А Люда хвасталась, что уже прочитала и знала, что будет дальше. Из техникума часто приходили родителям благодарности за отличную учебу их дочери. Она мечтала стать директором ресторана. Видимо и ей досталось иногда голодать. Люда часто говорила, когда буду директором ресторана, обязательно буду приглашать к себе. Знания немецкого языка, позволяло ей переписываться с учениками из ГДР. И не раз она повторяла на занятиях, что немецким языком она занимается с отцом.

***

В мае 2016 я был Спорткомитете и зашел в Совет ветеранов Санкт-Петербурга. Там познакомился с В. А. Боровиковым. Он доктор технических наук, профессор кафедры разрушения горных пород Петербургского горного института, Почётный гражданин Петроградского района Петербурга. Виктор Александрович окончил Горный институт в 1956 году, получил направление в Норильск, где занимался разработкой рудных месторождений, как младший научный сотрудник лаборатории Горного института.

Когда я узнал от том, что он был в Норильске в 50-е, и работал на строительстве бассейна, то спросил не знакома ли ему фамилия Зобач?

— Гриша!? Да, видел, он занимал какую-то должность в совете физкультуры. А так с ним не общался.

Все таки какая память у старшего поколения!

***

Центральный архив ФСБ России

«9 июня 1943 г. постановлением НКГБ СССР следственное дело по обвинению Зобача Г. Г. прекращено. По результатам работы в 1943 г. он был награжден медалью „За отвагу“….»

Протокол допроса Зобача Г.Г.
Протокол допроса Зобача Г.Г.
1942 г. Зобач Г.Г.
1956 г. Зобач

Используемая литература:

— Макаров В. Г. Неизвестные страницы легендарной операции «Монастырь». Труды Общества изучения истории отечественный спецслужб: 2-й том. 1941—1945. М., 2006.

— Макаров В. Г. Радиоигры советской и германской разведок в годы Великой Отечественной войны. Новая и новейшая история. — 2007. — N 1.

— Макаров В. Г., Тюрин А. В. СМЕРШ. Гвардия Сталина. М., 2009.

— Макаров В. Г., Тюрин А. В. Лучшие спецоперации СМЕРШа. Война в эфире. М., 2009.

— Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Том 3 (1 и 2 книга), том 4 (1 и 2 книга).

— Очерки истории российской внешней разведки. В 6 томах. Том 4. 1941—1945 годы.

— Судоплатов П. А. Спецоперации. Любянка и Кремль. 1930 — 1950 годы. М., 1997.

— Шарапов Э. П. Судоплатов против Канариса. М., 2004.

— Энциклопедия секретных служб России. М., 2004.

— Терещенко А. С. Гений оперативных игр. М., 2016.

— Макаров В. Г., Тюрин А. В. СМЕРШ: Война в Эфире, 1942—1945. М.: Русский путь, 2018.

Уважаемые читатели, спасибо, что зашли на мой канал. Читайте посты, смотрите видео. Лучшей Вашей благодарностью будет репост в соцсетях или перевод!