Глава четвертая
Центральный архив ФСБ России
«…
5 декабря 1942 г. Зобач Г. Г. передан в 4-е Управление НКВД СССР и привлечен к участию в операциях «Курьеры», а затем «Монастырь».…»
Таким образом, под контролем советской контрразведки оказались сразу две радиостанции противника. После установления связи с немецким разведцентром на Лубянке активно приступили к «выполнению» его директив. Так, в ответ на задание предоставить сведения о порядке оформления паспортов в г. Москве, в начале января 1943 года было послано сообщение следующего содержания: «Контрольные листки имеют серии и номера ЧД 267044, ЧЖ 163048, ЧК 148087. Контрольные листки прикрепляются к последней странице — обложке паспорта. Выдаются во всех отделениях горогда Москвы. Подписывают листки — в 50-м отделении Черкасов и Кадимиров, в 46-м — Гужов и Бортуев, в 9-м — Никонов и Кунаков. Фамилии подписывающихся часто меняются. Печать обыкновенная, любого отделения милиции г. Москвы».
Эти данные были подготовлены II Управлением НКВД совместно с начальником Главного управления милиции. Они содержали правдоподобную информацию, за исключением фамилий подписывающих. Фамилии были искажены таким образом, что сохранены лишь три первых и последняя буквы подлинных фамилий начальников отделений милиции Москвы. Понятно, что по прибытии немецких агентов и постановке их на учет сотрудникам советской контрразведки было нетрудно их выслеживать. Немецкая агентура, направлявшаяся в Москву, в основном проходила подготовку в Катынской и Борисовской разведшколах Абвера. Как правило, это были проверенные и испытанные «в деле» агенты, которые имели на своем счету не одну вылазку за линию фронта. Но в столице их уже ждали. Прибывавших со шпионскими заданиями курьеров немецкой разведки сотрудники IV Управления брали под «тщательное, но осторожное наружное наблюдение».
Так же в немецкий разведцентр стала передаваться военная дезинформация, подготовленная Генштабом Красной Армии.
В Абвере были удовлетворены информацией, получаемой от «агентов», и регулярно посылали следующие партии своих агентов с деньгами, питанием для рации и другим шпионским снаряжением. Чтобы не вызвать подозрения, «агенты» периодически сообщали немецкой разведке о смене своих конспиративных квартир, а вновь прибывшие попадали в чекистские засады. 12 января 1943 г. за «верную службу рейху» немцы наградили Зобача и Шалаева крестами 2-го класса «За военные заслуги с мечами». Речь идет о немецком ордене «Крест за военные заслуги с мечами» (Kriegsverdienstkreuz) — которым награжда-лись за отличия при боевом соприкосновении с противником, без мечей — не связанные с непосредственным соприкосновением с врагом.
20 января 1943 г. прибыли очередные связники — Иван Еркин и Виктор Ильин, которые привезли Зобачу 100 тыс. руб., документы и блоки питания для рации. Связники были взяты чекистами под непрерывное наблюдение.
Из служебной записки
«… По показаниям Еркина, он, помимио сбора шпионских сведений, также должен был вручить посылку (содержимое которой ему неизвестно) по адресу Б. Коммунистической ул., д. 25, кв. 12 для некого Григория.
Указанный адрес является нашей подставой по делу радиста Зобача…»
Еркин Иван Григорьевич (1900-?) — агент германской разведки; задержан в ходе операции «Курьеры». Участник Белого движения. В 1939 г. за а/с агитацию осужден спецколлегией Мособлсуда к 8 годам ИТЛ, но в результате пересмотра дела освобожден тем же судом. Старшина минометного батальона 791-го стрелкового полка 135-й стрелковой дивизии. Попал в плен в июле 1942 г. и в сентябре того же года завербован немецкой разведкой. Прошел спецподготовку в Катынской разведшколе.
Ильин Виктор Алексеевич (1914-?) — сотрудник германской разведки; задержан в ходе операции «Курьеры». Уроженец Москвы. В Красную Армию вступил добровольно, сержант 40-го радиобатальона. Сдался в плен на Калининском фронте в апреле 1942 г. В июле того же года завербован германской разведкой. Обучение проходил в Катынской и Витебской разведшколах.
В «Абверкоманде-103» проявляли повышенный интерес ко всему, что имело отношение к Красной Армии: от введения новых погон до передислокации воинских частей. Они требовали сообщать о перевозках в район Сталинграда, появлении новых авиационных частей в Москве, обо всех транспортах, проходящих через Московскую окружную железную дорогу или отходящих из Москвы в южном или западном направлении.
В процессе дальнейшей работы Зобач сообщил немцам, что ему удалось достать в Москве явочную квартиру. В подготовленную квартиру был вселен негласный оперативный работник НКВД. 1 марта на эту квартиру явился агент германской разведки, доставивший для Зобача 200000 рублей, запасные батареи для радиостанции и продовольствие. Прибывшим агентом оказался Сорокин Владимир Зиновьевич, получивший от немцев задание узнать расположение лагерей немецких военнопленных (Моршанский лагерь военнопленных Тамбовской области), был арестован.
Сорокин Владимир Зиновьевич (1910-?) — агент германской военной разведки. Уроженец Москвы. В июне 1941 г. вступил добровольцем в народное ополчение; заместитель политрука роты. В августе 1942 г. в районе Вязьмы попал в плен. В феврале 1943 г. направлен в Катынскую разведшколу. 27 февраля 1943 г. заброшен в советский тыл с заданием доставить посылку агенту «Кондратьеву» в Москву и остаться в его распоряжении для добычи разведывательных сведений. 1 марта 1943 г. арестован советскими органами безопасности на конспиративной квартире. Перевербован сотрудниками НКВД и принимал активное участие в разработке агентов противника по радиоигре «Курьеры». За успешное выполнение заданий органов НКВД СССР из-под стражи освобожден и награжден медалью «За отвагу».
В целях выяснения намерений германской разведки в отношении военнопленных немцев и оттяжки возвращения Сорокина в г. Смоленск было сообщено немцам, что Сорокин якобы имеет возможность устроиться в качестве сотрудника охраны тамбовского лагеря для военнопленных немцев.
23 апреля текущего года немцы радировали Зобачу, что они одобряют намерение Сорокина устроиться в тамбовском лагере для военнопленных, и обещали прислать девушку-радистку для непосредственной связи Сорокина с ними. Эти данные подтверждаются перехваченной радиоперепиской между германскими разведывательными органами, характеризующими «Кондратьева» (Зобача) как преданного и проверенного агента немцев. Сорокин затем также был включен чекистами в игру с Абвером.
Спустя пять дней, 28 апреля, на явочную квартиру прибыл очередной немецкий посланец и, не застав там Зобача, потребовал свидания с ним у находящегося там оперативного сотрудника, принимая его за помощника.
На следующий день встреча состоялась.
Курьер доставил Зобачу деньги — 415 000 рублей, кварцы для передатчика и погоны старшего лейтенанта Красной Армии для Шалаева. При нем было письмо от руководителя Катыньской разведшколы, в котором сообщалось, что курьер должен немедленно вернуться обратно.
Прибывший назвал себя Рыбиным, рассказал, что он бывший московский милиционер, перебежал к немцам в 1942 году, состоял на службе в германской разведке под кличкой «Шурин». Его, как и всех, сбросили с самолета, произошло это 26 апреля в районе станции Лаптево Рязанской области.
Проверкой Наркомата государственной безопасности, вновь созданного в апреле 1943 года, было установлено, что настоящая фамилия курьера — Быбченко и он числится дезертиром с сентября 1942 года.
Руководство 4-го Управления Наркомата государственной безопасности СССР, которое работало над операцией «Монастырь», приняло решение Рыбина-Быбченко не арестовывать. Зобач пристроил его на специально подобранную квартиру. Быбченко был взят под постоянное специальное наблюдение.
В это время последовал очередной виток оперативной игры с германской разведкой, уже было арестовано 8 агентов противника и 7 их пособников, изъято более миллиона советских рублей. Однако основная цель «Монастыря» — проникновение нашей агентуры в Берлин — пока достигнута не была.
Руководство Наркомата государственной безопасности (НКГБ) СССР подготовило очередную докладную записку в Государственный Комитет Обороны (ГКО) об оперативной игре «Монастырь». В ней говорилось:
№1419
Из докладной записки НКГБ СССР
№156/М в ГКО о проведении оперативной игры «Монастырь — Курьеры»
10 мая 1943 г.
В результате настоящей агентурной разработки нам удалось: заполучить от немцев 8 агентов германской разведки, 4 радиостанции, 1 227 000 рублей и арестовать 7 пособников изъятых нами шпионов. Однако основная цель разработки — создать возможности для проникновения нашей агентуры в Берлин — пока не достигнута. НКГБ СССР считает целесообразным:
— Продолжить использовать существующую легенду вокруг монархической организации «С.» и радиоигру с немцами через «Гейне» и «З.*» для осуществления основной задачи разработки — проникновения нашей агентуры в Берлин.
— Для закрепления перед немцами положения «Гейне», «З.» и легенды в целом курьера германской разведки Рыбина-Быбченко аресту не подвергать и дать ему возможность вернуться к немцам.
— Использовать благополучное возвращение Рыбина-Быбченко для постановки в ближайшем будущем от имени организации «С.» перед немцами вопроса о направлении в Москву видного представителя германских разведывательных органов.
— Одновременно с этим поставить перед немцами вопрос о посылке в Берлин «для переговоров» «видного» представителя организации «С», на роль которого подготовить проверенного агента НКГБ СССР с задачей внедрения его в центральные разведывательные органы противника.
— Народный комиссар государственной безопасности СССР Меркулов
— ЦА ФСБ России
*«З» агент Абвергруппы-103, Зобач Григорий Григорьевич, позывной «Сатурн». Окончил Борисовскую (Катыньскую) разведшколу. Имел отличные физические данные. Пользовался большим доверием руководителей Абверкоманды. Получил специальное задание в Московский регион. Имел гриф «совершенно секретно»
Зобач Г. Г. участвовавший в операции «Курьеры», «за образцовое выполнение специальных заданий» Указом ПВС СССР от июня 1943 г. награжден медалью «За отвагу».
Продолжение готовится.
Уважаемые читатели, спасибо, что зашли на мой канал. Читайте посты, смотрите видео. Лучшей Вашей благодарностью будет репост в соцсетях или перевод!